Московская Сретенская Духовная Академия
ИСТОРИЯ РОССИИ Часть 3. Красные в Кремле. – Большевики использовали национальный вопрос в своих интересах. – Почему белые не подняли монархическое знамя? – Удивительный случай на Пасху.
15 июня 2004
Деятельность
ИСТОРИЯ РОССИИ Часть 3. Красные в Кремле. – Большевики использовали национальный вопрос в своих интересах. – Почему белые не подняли монархическое знамя? – Удивительный случай на Пасху.
Кто в Кремле, у того и власть законная в глазах народа
Белых и красных можно уподобить баранам, которые столкнулись лбами на бревне через речку, и кончилось тем, что оба упали в воду. Сначала упали белые, а потом и красные, правда, через несколько десятилетий. Как говорится, туда им и дорога. Так случилось, что защитниками Отечества в глазах России, организаторами борьбы за национальную независимость, за изгнание интервентов выступали красные. К тому же, они сидели в Кремле, в Москве. А Москва в глазах России – это первопрестольная столица, значит, кто в Москве правит, тот законный, легитимный. А белые, что они? Кочевали: сегодня они в Самаре, завтра – в Омске, послезавтра Колчак очутился в Красноярске. Деникин с Алексеевым: сегодня в Новочеркасске, завтра – в Екатеринодаре, власть эта была какая-то неуловимая, эфемерная, непонятная. А тут всё ясно – из Москвы. Всем известно, что Земля начинается с Кремля. Кремль – святыня первопрестольная. Кроме того, большевики создали Правительство, пусть, прибегнув к насилию, к обману, демагогии, но они создавали новую власть на территории всей страны. А власть – это организация, это сила, и сила немалая. А у белых вся власть сосредотачивалась в руках военного командования, оно и осуществляло управление той территорией, которую они освободили, которой владели. Белые считали, что их задача – свергнуть как можно скорее большевиков, а власть потом будет организовывать Учредительное Собрание. Они стояли на позиции не предрешения любого вопроса до созыва УС: «Мы не можем предрешать. Всё решит Учредительное Собрание». Поэтому реальной гражданской власти, структур управления белые не создавали. И, конечно, в борьбе с Красной Армией они вынуждены были перейти от принципа добровольного формирования своих частей к мобилизации, потому что большевики очень быстро создали многомиллионную армию. К концу гражданской войны эта армия насчитывала до 5 млн. штыков. А все белые формирования вместе взятые: Деникина, Колчака, Юденича, Миллера и др. – в целом не превышали 600 тыс. человек, т.е. у большевиков было восьмикратное превосходство в силах. Белые хотели пополнить свои войска путём мобилизации, призыва населения на занятой территории. Московских органов управления, которые могли бы это осуществить, у них не было. А у большевиков был повсеместно государственный аппарат, и они мобилизовали и офицеров, и солдат. Конечно, это было насильно, против воли, мобилизованные пытались дезертировать, бежать, но сила солому ломит. Тот фактор, что белые не создавали государственную власть, сыграл, конечно, роковую роль. При командующих Белыми Армиями были политические советы, которые давали рекомендации, помогали тому же Деникину управлять. Но, это были консультативные, совещательные органы, а структуру повсеместного управления они не создали. Это тоже надо иметь в виду, когда мы говорим, что не только Отечество оказалось в руках большевиков, и они написали «защиту Отечества» на своих знамёнах, но они умело пользовались этим, и от имени Отечества, как защитники Отечества, создавали структуры, которые заставляли этому Отечеству служить.
«Единая и неделимая» Россия, или «свобода самоопределения» народов?
Здесь мы подходим ещё к одному вопросу. Всё Белое движение в целом: и Деникин, и Юденич, и Колчак, и др. – сражалось за единую неделимую Россию. Они считали, что нужно восстановить ту Россию, которая была при царе, потому что после свержения царя начался развал России. Этот лозунг «единая и неделимая» сыграл с ними злую шутку. Единой и неделимой России уже не было. На территории России возникли крупные национальные государства, которые создали свои правительства, которые имели или создавали свои вооружённые силы, либо имели какие-то вооружённые формирования, которые окрепли после Октября. Украина, например, начала создавать свои вооружённые силы уже после Февраля, и летом 1917 года уже провозгласила себя независимой республикой, имела своего президента, свою Центральную Раду – высший орган власти. Финляндия сразу после Октября отделилась, быстро создала свою армию численностью более 100 тыс. Там завязалась гражданская война, но красных финнов, Финскую Красную Гвардию, белые быстро разбили с помощью немецких штыков, ибо немцы высадили целую дивизию в Финляндии. С помощью этих немецких войск Финляндия закончила гражданскую войну очень быстро, и к власти пришёл генерал Маннергейм. Это был генерал из свиты императора. Командовал сначала гвардейским полком, затем гвардейской кавалерийской дивизией. Николай его очень любил, и он любил Николая, был ему предан. И вот, Маннергейм в разгар гражданской войны, когда Юденич шёл на Петроград, предложил свою помощь. Он заявил, что если руководство Белой Армии признает независимость Финляндии, то он двинет стотысячную армию на Петроград. Юденич в это время дошёл до Царского Села и готов был вступить в союз с Маннергеймом. Юденич был крупный, талантливый военачальник. Во время Великой Германской войны 1914 г. он командовал Кавказской армией, которая действовала против турок. Провёл там ряд блестящих операций. Руководимая им Кавказская армия захватила всю западную Армению, т.н. Турецкую Армению, и продвинулась в центр Анатолийского полуострова, дойдя до города Трабзона (Трапезунд). Это было почти на полпути к Константинополю – столице Османской Турции. Русский фронт шел дугой от Трабзона до озера Ван. Это нефтеносный район. Россию потом устранили, разгромили, потому что тут хозяйничали англичане, американцы. Зачем им русские? Это одна из причин т.н. революции. Юденич очень успешно действовал. Его отряды были немногочисленны, не более 40-50 тыс. штыков и сабель, но это были хорошо обученные солдаты, это были остатки Царской Армии, там было много офицеров. Если бы Маннергейм ему помог, то они, конечно, взяли бы Царское Село, и не только Царское Село, но и столицу. Но когда Юденич снёсся с Колчаком и Деникиным по этому вопросу (Колчак был верховным правителем России, а Деникин был у него заместителем), то они запретили ему, сказали, что это противоречит национальным интересам России, что такое обязательство давать нельзя, только УС решит вопрос, давать Финляндии независимость, или остаться в составе Российской Империи. И, естественно, Маннергейм Юденичу не помог. Когда Юденич потерпел поражение под Царским Селом и Гатчиной, эстонские власти ударили по его тылам, начали разоружать части Юденича, которые располагались на территории Эстонии. Когда Юденич отступил на эстонскую территорию, то вся его армия была разоружена эстонскими властями. Ленин и Совнарком быстро заключили мирный договор с Эстонией (почему эстонцы так рьяно и взялись за разоружение Юденича), признали Эстонию независимой, они не были такими щепетильными, как белые, которые отказывались признать независимость и Польши, и Финляндии, и Украины. Большевики сразу признали независимость Эстонии – это был первый международный мирный договор, который заключила Советская Республика. Причём, они пошли на большие уступки Эстонии. В частности, они передали Эстонии большую часть территории, населённую русскими, но расположеннyю за Чудским озером. На этой территории, отошедшей к Эстонии, населённой русскими людьми, расположен знаменитый Псково-Печерский монастырь. Его запросто отдали. И сейчас этот вопрос является предметом для спора. Эстонцы ссылаются на мирный трактат 1920 г. и требуют, чтобы эта область перешла к ним. Естественно, мы на это пойти не можем.
Здесь мы подходим к вопросу, что проблема Отечества затрагивает проблемы государственного устройства, проблемы сохранения исторически сложившегося единства Русской державы, проблемы правомочности отторжения от неё тех или иных территорий по национальному или религиозному принципу. Белые свято хранили это единство, откладывали решение этих вопросов до Учредительного Собрания. Большевики же использовали национальный вопрос для того, чтобы привлечь на свою сторону национальные окраины, католиков, мусульман, буддистов. История гражданской войны знает примеры, когда большевики признавали независимость определённых народов, создавали новые национальные республики «под носом» наступающих белых армий. Так, когда Колчак подошёл к Волге, спешно было провозглашено о создании Татарской и Башкирской республик. Эти кочевые народы, прирождённые кавалеристы, наездники, создали многотысячную, не менее 20-30 тыс. всадников, кавалерию, которая выступила на стороне Красной Армии против Колчака. У Колчака было мало кавалерийских частей, потому что сибирское казачество было сравнительно немногочисленным, а казачество Дальнего Востока – казачество Забайкальское, Приамурское, Приморское, во главе со своим атаманом Семёновым, находилось в конфликте с Колчаком и своих частей на фронт не послало. Поэтому, удар татаро-башкирской кавалерии по Колчаку был особо ощутимым, и помог, конечно, большевикам разгромить Колчака. Когда угроза Колчака была уже ликвидирована, этим вооружённым отрядам мусульманской кавалерии из Поволжья разрешили отправиться в Турцию, где в это время турецкий лидер Кемаль Ататюрк поднял революцию, сверг султана, боролся за изгнание из Турции оккупационных войск: французских, английских, греческих. Большевики помогали Ататюрку в борьбе с «мировым империализмом», послали туда с Поволжья мусульманскую кавалерию, которая уже была им не нужна, даже представляла им угрозу. А Татарская и Башкирская республики остались, естественно, существовать, как национальные государственные образования.
В тылу Деникина тоже было неблагополучно. На Кавказе образовались три независимых государства с помощью англичан, французов и, в особенности, турок, чьи войска были на Кавказе. Тогда образовалась независимая Грузия, где у власти стало меньшевистское правительство; независимый Азербайджан. Там сначала было советское правительство (26 Бакинских комиссаров), но с помощью турок, которые подошли к Баку, советская власть была свергнута. Эти 26 комиссаров были отправлены на пароходе в Астрахань. Но, там тёмная история. Пароход пошёл не на Астрахань, а на Красноводск, где были отряды белых и английские войска в Туркестане. Эти 26 Бакинских комиссаров были расстреляны в песках. А в Азербайджане установилась независимая республика. То же самое произошло в Грузии и в Армении. Эти три республики создали свои вооружённые силы за счёт Кавказской Армии. На Кавказе в период войны была особая Кавказская Армия, были склады с вооружением, боеприпасами, были кадры. И, когда солдаты с кавказского фронта возвращались домой, армяне, азербайджанцы, грузины разоружали их полностью – забирали не только тяжёлое оружие, но и винтовки, и отпускали обобранными со своей территории. Поэтому у этих трёх республик были свои вооружённые силы, созданные таким мародёрским путём, но, тем не менее, они были мало боеспособны. Армения, например, потеряла большую часть своей территории. Турки не признали независимость Армении, объявили им войну, захватили всю Западную Армению, т.е. от Трабзона дошли до Еревана. А большевики смотрели на этот конфликт с точки зрения Мировой Революции. Раз турки борются с «мировым империализмом», значит можно закрыть глаза на то, что они захватили Западную Армению. Вот так получилось, что границы Армении были установлены по реке Аракс, и вся Западная Армения с Араратом осталась в руках турок. Грузины так же действовали, но им больше повезло. Они не только установили власть на территории Грузии, естественно, захватив Абхазию и Южную Осетию, которые грузинскими и не назовёшь, но даже захватили Сочинский округ с русским населением. Алексеев и Деникин высказали протест против того, что Грузия вышла за свои этнографические границы, и захватывает территорию с русским населением. Это осложнило, естественно, ситуацию в тылу добровольческой армии. Кроме того, большевики спешно провозгласили независимость горских народов, была создана Горская Республика в тылу Деникина. И, большинство горских народов начали борьбу с белыми, потому что белые не признавали их независимость, а большевики признали. Но, поскольку там была очень сложная ситуация – народов много, то, всё-таки, временами там удавалось какую-то часть склонить на сторону белых и держать под контролем, используя Кубанские казачьи части. Во всяком случае, чтоб навести «порядок» на Северном Кавказе, обеспечить там безопасность своего тыла, Деникину потребовалось немало времени, и он отложил поход на Москву, а это промедление было на руку большевикам. Т.е. гениальный план Алексеева – быстро создать ударный офицерский кулак в 30-40 тысяч и броситься на Москву – был отложен.
Кроме того, на Кубани положение осложнилось тем, что часть Кубанского казачества, как и часть Донского казачества не считали Советскую Власть диктатурой большевиков. Они считали, что Советская Власть – это другая форма Казачьего Круга, это народная власть. На Кубани был свой «Миронов», за которым шла значительная часть Кубани. Это был прославленный кавалерист Кочубей, который немало попортил крови Деникину и его генералам. В конечном счете, он был разбит, взят в плен и повешен в столице Калмыкии, г. Элисте.
Большевики использовали и польский фактор. В Польше возникло Правительство, была провозглашена независимость республики. Верховным главнокомандующим Польской Армией был Юзеф Пилсуцкий, он получил чин маршала, фактически он был и хозяином республики. Хотя там был премьер-министр, но премьер-министром они сделали знаменитого польского пианиста Поберевского, потому что это был единственный поляк, которого знала Европа, знала как великого музыканта. И, поскольку он известен в мире, его и выбрали премьером, чтобы он вёл переговоры с иностранными государствами, принимал послов. А фактически, власть была у Юзефа Пилсуцкого. Он ещё в годы войны создал в Австро-Венгрии Польский Легион в несколько тысяч человек, который австрияки вооружили, помогли его создать для того, чтобы этот легион сражался на стороне Австро-Венгрии против России. Когда царя уже свергли, Пилсуцкий вступил в соглашение с германским командованием, этот легион перешёл через бывшую русско-польскую границу и вошёл в Варшаву. К нему присоединился Польский корпус генерала Довба Брусницкого, который был создан Царской Властью, расквартирован в Белоруссии, в районе Могилёва, который тоже насчитывал около 10 тыс. штыков и сабель. В основном он был кавалерийский. Корпус Довба Брусницкого создавался для борьбы с Германией на русской стороне. Когда царя свергли, и Польша была провозглашена независимой, этот корпус ушёл в Варшаву. И вот, эти два легиона – Пилсуцкого и корпус Довба Брусницкого – создали ядро Польской армии. Эта армия захватила Западную Украину, западную часть Белоруссии, а потом вдруг приостановила наступление. Большевики вступили с Пилсуцким в переговоры, потому что в это время Врангель вылез из Крыма и перешёл в наступление. Пилсуцкий считал, что большевики более опасные для него враги, чем «единая и неделимая Россия», что, если белые победят, то вряд ли они признают независимость Польши, а Ленин независимость Польши признал. Поэтому, ему нецелесообразно помогать белым против красных, и наступление его было временно приостановлено. Переговоры с ним вёл личный друг Ленина, польский социалист Хамецкий, который в годы войны был тайным агентом Ленина по получению германских денег. Он был близок к Владимиру Ильичу, доверенное лицо. И Хамецкого использовали, т.к. у него были связи, он был социал-демократ. Правда, он не был поляк – он был польский еврей, но, связи, всё-таки, у него были колоссальные. И вот, ему удалось с Пилсуцким договориться. Кроме того, сыграло немаловажную роль ещё и то, что Пилсуцкий по своим взглядам, по крайней мере, раньше, до провозглашения независимости Польши и назначения его командующим Польской армией, был социалистом, членом Польской социалистической партии. Правда, он говорил, что независимость Польши больше важна, чем социализм: «Сначала независимость завоюем, а потом будем строить социализм. Прежде всего – независимость». Вообще, это личность интересная. Когда он стал верховным главнокомандующим, то из Варшавы писал в Киев своему другу по ссылке: «Приезжай, Костя, ко мне в Варшаву. Я тут неплохо устроился, я теперь верховный главнокомандующий, маршал Польши. Вспомним былое». Этот адресат, украинский социал-демократ, петлюровец потом, был действительно с Пилсуцким в Сибирской ссылке, т.е. этот анекдотический факт говорит о том, что Пилсуцкий не сразу порвал со своим социалистическим прошлым. Дело в том, что он – ветеран революционного движения. Первый раз он был арестован по делу Александра Ульянова, когда было покушение на Александра III. Он тогда окончил гимназию. Его старший брат Болеслав был личным другом Александра Ульянова, который готовил покушение на Александра III. Когда заговор был раскрыт, и Александра Ульянова и его товарищей повесили, старшего Пилсуцкого сослали на Сахалин, где он умер от чахотки. Но, одновременно, не пощадили и младшего брата Юзефа, которого сослали в Сибирь на несколько лет. Потом он вернулся, его опять ссылали, но, во всяком случае, у него было богатое революционное прошлое, и он был тесно связан с русским революционным движением эсеровского направления с национальной окраской. Таким был Юзеф, таким был на Украине Петлюра – это те же эсеры, но с национальным привкусом. Не удивительно, конечно, что, играя на его симпатиях, на его прошлом, нашли они общий язык, и он приостановил наступление на Красную Армию. Это пошло на руку большевикам. Говорят, что, по сведениям самого Пилсуцкого, с его фронта большевики перебросили на юг против белых до 50 тыс. штыков и сабель, что помогло им справиться с белыми на юге.
Национальный фактор имел немаловажное значение, и его большевики мастерски использовали. Ведь в их программе было написано: «Свободу народам! Самоопределение народам! Вплоть до отделения и образования независимого государства». Этот лозунг, эта программная установка большевиков умело ими использовалась, и на эту удочку клевали, эту наживку заглатывали многие национальные лидеры. Конечно, это трудный вопрос. Что понимать под словом Родина, под словом Отечество? В наши дни этот вопрос тоже остро стоит. Он всегда стоит остро перед человеком любой национальности, любой веры. Каково соотношение твоей малой Родины и твоего Отечества в целом, государством, державой, в состав которого твоя Родина входит. Много на эту тему споров велось и ведётся, но хочется напомнить, что блестящее решение этого вопроса о соотношении малой Родины с Отечеством есть у Александра Сергеевича Пушкина. Давайте вспомним, задумаемся над его замечательным стихотворением, посвящённым этой теме.
«Два чувства дивно близки нам –
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
На них основано от века
По воле Бога Самого
Самостоянье человека,
Залог величия его...
Животворящая святыня!
Земля была без них мертва,
Без них наш тесный мир – пустыня,
Душа – алтарь без божества».
Это дивное стихотворение не противопоставляет малую Родину большой. Вообще, для Пушкина этого вопроса не существует, это придумали публицисты. Потому что в этом стихотворении, в черновике, есть такие строки, что на этих чувствах – на любви к отеческим гробам строится «…семейство и ты, к Отечеству любовь». К Отечеству любовь тоже основывается на любви к отеческим гробам. Конечно, когда он говорит «любовь к родному пепелищу», имеется в виду не фундамент сгоревшей избы, имеется в виду всё прошлое, всё то, что мы называем реликвиями, корни древние страны нашей. Когда он говорит об отеческих гробах, имеется в виду не только гроб родителей (не случайно он завещал похоронить себя рядом с матерью), но «святые гробы» – это Кремль, усыпальница государей наших. В этом дивном стихотворении заложена правильная мысль о братстве людей. Нельзя противопоставлять своё «я» своим братьям и сёстрам, нельзя становиться на позицию эгоцентризма. Самостояние человека, т.е. самовыражение, расцвет человеческой личности не может быть достигнут в одиночку путём эгоизма, скажем, предательства близких и родных. Самостояние человека зиждется, основано по воле Бога Самого на любви к Отечеству. Только эта беззаветная преданность Отечеству – Святой Руси, вере позволяет человеку раскрыться как личности. То, что заложено от Бога, расцветёт, и будет он поэтом, полководцем, иноком, или профессором. В свете этих пушкинских размышлений, в которых отразились раздумья всех русских людей, видишь, насколько несостоятелен эгоизм, эгоцентризм и отдельной личности, и народа, когда он сбивается с истинного пути, и противопоставляет себя всем другим, считая себя народом избранным. Нарушается гармония личного и общественного братства людей, а братство людей невозможно без веры.
На этом можно завершить размышления о лозунге защиты Отечества, который сыграл такую громадную роль в годы гражданской войны. Любили Россию и сражались за нее и белые, и красные. Но любили разной любовью, разное содержание вкладывали в понятие «Россия». Да, конечно, Белая Гвардия была более искренна в своих чувствах к Родине, а большевики были циниками. В общем-то, они рассматривали Россию как базу для мировой революции. И Ленину принадлежат такие слова: «Плевал я на Россию! Мне надо спасать мировую революцию». Без этой ставки на мировую революцию мы ничего не поймём в гражданской войне. Но она не осуществилась. Революционные попытки установления революционной власти были в Западной Европе. Была провозглашена Венгерская Социалистическая Республика, на территории Германии возникла Баварская Советская Республика и др., на Рейне были сильные коммунистические влияния, но всё это было уничтожено, не проросли эти семена.
Красная Армия всё время рвалась на Запад. Во время борьбы с Петлюрой, во время борьбы с белополяками, с Польшей, когда русские войска, переброшенные после разгрома Врангеля, прорвали польский фронт, двинулись на Варшаву, было создано Революционное Правительство во главе с Дзержинским, Мархвевским и Феликсом Коном. Это были три ветерана польского революционного движения во главе Польского Ревкома, но фактически это было Польское Революционное Правительство. Красные войска подошли к Варшаве, а Польский Ревком переехал в Белосток. Тухачевский издал приказ на основании решения Политбюро о том, что главная задача – это прорваться по трупам польских шляхтичей к пролетарским центрам Европы, к Германии. И распевали песню, окружая Варшаву: «Даёшь Варшаву! Дай Берлин! Уж врезались мы в Крым». Т.е. Крым разгромлен. Красные войска окружают Варшаву, впереди Берлин. «Мы должны помочь революционному пролетариату Германии провозгласить Советскую Власть», – вот такая была установка. Россия рассматривалась как плацдарм для мировой революции. Ленин смотрел на себя, естественно, как на вождя этой революции. Он создал в 1919 г. «Третий Коммунистический Интернационал» как орудие борьбы за мировую революцию.
Государственная форма Отечества
Теперь мы подходим к другой ипостаси проблемы Отечества – государственной форме Отечества, в какой форме эта держава должна существовать. И здесь встаёт вопрос о монархии, о лозунге монархии. Почему белые не подняли монархическое знамя? В белых армиях были очень сильные монархические организации, сторонников монархии было там предостаточно, но они находились на полулегальном положении, потому что руководители движения считали, что вопрос о монархии поднимать нельзя, что он расколет силу движения, отпугнёт от белого движения сторонников республики, что вопрос несвоевременен. Конечно, сыграло свою роль и то обстоятельство, что белые генералы, стоявшие во главе добровольческой армии, знали Николая не понаслышке, знали его слабые стороны, в особенности это относится к Алексееву, Деникину. Их смущало и то обстоятельство, что Февральскую Революцию, отречение государя приветствовала подавляющая часть русской интеллигенции, русских офицеров, что организованного сильного протеста против отречения государя в стране не было. Это их убеждало в том, что лозунг восстановления власти Николая II – это не их дело, соберётся Учредительное собрание, оно и решит: быть ли республике, или быть монархии. Но, поскольку республику уже провозгласил Керенский 1 сентября, а потом подтвердил Ленин, то они не признавали эти решения, они говорили, что это – нарушение воли народа, народ ещё не знает, за монархию он, или за республику. Вот так обстояло дело.
Только после расстрела Николая и его семьи в Свердловске, генерал Алексеев как политический вождь белого движения отслужил панихиду по убиенному Императору и на совещании сказал, что нужно поднимать знамя конституционной монархии, вступил в переговоры с великим князем Николаем Николаевичем, который в это время был в Крыму в своём имении. Николай Николаевич отказался стать в ряды добровольческого движения и возглавить борьбу за конституционную монархию. Чем он руководствовался, трудно судить. Николай Николаевич написал свои дневники, свои воспоминания. Они хранятся сейчас в Западных архивах, но он завещал опубликовать эти дневники через 100 лет после своей смерти. А т.к. он умер в середине 20-х годов, году в 1927, то значит, нам ждать ещё лет 25. Может быть там, в этих дневниках, в этих записках Николая Николаевича мы узнаем, почему он отказался возглавить белое движение.
Никто из Романовых за монархию не боролся, и сам государь отрёкся. Правда, у него были благие цели. Он думал избежать гражданской войны, кровопролития, жертвуя собой ради Отечества и единства народа. Но, за монархию не боролся и Михаил Александрович. Более того, во время Февральской Революции, когда был замысел защитников монархии сплотиться в Зимнем Дворце и оказать сопротивление до подхода сил ставки, Михаил Александрович, который командовал кавалерийским корпусом столицы, заявил протест, сказал: «Не позволю превращать Зимний Дворец в цитадель борьбы. Пролитие крови осквернит дом моих предков». Он добровольно отказался от трона – пошёл на поводу у Керенского. Т.е. белое движение вопрос о монархии откладывало до решения Учредительного Собрания, которое должно было решить, быть в России монархии, или быть ей республикой. В этом плане они, конечно, отрицали провозглашение России республикой, которое сделал Керенский 1 сентября, и большевики подтвердили после Октябрьского Переворота.
Алексеев всё это время (это осень 1918 г.) рассматривался как кандидат в верховные правители. Антибольшевистский т.н. Национальный Центр, который объединял в России виднейших деятелей государства, стоявших на антибольшевистских позициях, и который пытался играть роль координатора всех антибольшевистских сил, посоветовал Алексееву выехать в Омск. Это было накануне переворота Колчака. Колчак ещё не был верховным правителем России, он был ещё членом Правительства, военным министром. Алексееву предложили взять на себя функции верховного правителя России с тем, чтобы координировать действия всех антибольшевистских сил. Алексеев принял это предложение, договорился, что он выезжает в Омск вместе со своим другом генералом Драгомировым как начальником своего штаба. Целью похода объединённых сил на Москву должно было быть восстановление монархии и принятие Конституции, т.е. объявление России конституционной монархией, как это и было до Февральской Революции. Естественно, не снималась задача и созыва УС, но вносилась корректировка такая, что ещё до созыва УС надо поднять знамя борьбы за Конституцию, за монархию. Это могло усилить позицию антибольшевистских сил. Но, Алексеев скоропостижно скончался в Краснодаре, в Омск он так и не выехал. Сказались лишения, переживания, старые раны. И лозунг борьбы за монархию так и не был поднят.
Нужно сказать, что в рядах белого движения сторонников монархии было мало. Преобладали, всё-таки, люди, стоявшие на позициях Февраля. В этом смысле наш великий писатель Бунин говорил, что гражданская война была борьбой «октябристов» с «февралистами». Изменение отношения к Николаю произошло уже после окончания гражданской войны в рядах русского зарубежья, как теперь мы говорим, или в рядах белой эмиграции, как говорили при Союзе. Отношение к Николаю стало меняться только к 10-й годовщине его гибели. Появились сочувственные воспоминания о нём, и русское зарубежье повернулось своими симпатиями в сторону Николая. Его считали мучеником. К 10-й годовщине гибели царской семьи первый поэт русского зарубежья Иванов написал знаменитое четверостишье, посвящённое погибшей царской семье:
«Эмалевый крестик в петлице
И серого френча сукно.
Такие прекрасные лица,
И как это было давно.
Какие прекрасные лица,
И как же смертельно бледны:
Наследник, Императрица,
Четыре Великих Княжны».
Это четверостишье стало почти молитвой русского зарубежья с тех пор. Русская Зарубежная Церковь первая канонизировала Николая и всю его семью в знак их мученичества, а потом это сделал и Московский Патриархат. Так обстоит дело с лозунгом «за Царя». Более или менее, здесь всё просматривается. Можно сказать словами Лермонтова:
«Богаты мы едва из колыбели
Ошибками отцов и праздных их умов»
Вот, наши отцы наломали дров, а мы ещё долгое время продолжали эти ошибки повторять. Можно добавить следующие строки Михаила Юрьевича:
«Настанет год, России чёрный год,
Когда царей корона упадёт».
В феврале она упала и покатилась.
Сложней обстоит дело с вопросом, почему же добровольческая армия и другие белые силы не начертали на своих знамёнах третий лозунг, третий призыв – «за Веру»? Почему они замкнулись в рамках этого непредрешенчества – «всё решит Учредительное Собрание»? Ведь подавляющее большинство населения России, прежде всего крестьянство, а это 80% населения, были тогда ещё верующими. И в каждой крестьянской избе в красном углу были иконы, и под иконами висел портрет Царя с Наследником, или один Наследник, но обязательно фотоснимок Наследника Царевича Алексея. Троцкий потом в своих мемуарах признавал, что если бы Белая Гвардия подняла знамя борьбы «за Веру и Царя», то образовалась бы такая земская рать, которая смела бы большевистский режим, Троцкий пишет: «…уничтожила бы нас в течение нескольких месяцев». В наблюдательности и в уме Троцкому не откажешь. Тем не менее, этот лозунг, это знамя не было поднято. Этот призыв так и не раздался. Сохранилось свидетельство, что этот вопрос специально обсуждался в штабе добровольческого движения. Там было несколько генералов. Это было уже после смерти генерала Алексеева. Там был Деникин, там был его заместитель генерал Кутепов, который позже, уже в эмиграции, возглавил белое движение вместе с Врангелем, очень влиятельный, решительный генерал. Полковник Преображенского полка в годы войны, потом он тренировал добровольческую армию. Было ещё несколько влиятельных человек. И кто-то из присутствующих предложил поднять знамя борьбы за Веру, за Православие, а Кутепов и Деникин не поддержали это предложение. Они сказали, что это будет неверно, это будет обманом: «Большинство офицеров добровольческой армии в Бога не верят, а офицеры – это костяк, ядро добровольческой армии. Нас просто не поймут». А вопрос о вере в это время стоял остро.
Только что закончился в Москве Поместный Собор Русской Православной Церкви, был избран Патриарх Тихон, была проведена реформа, провозглашены, по крайней мере, большие документы, которые должны были обновить Церковь, дать новые права церковному приходу. Ведь Собор работал под лозунгом «восстановить, как было встарь в Святой Руси», и многие наработки этого Собора полностью не были востребованы, не использованы и сегодня. Большевики не препятствовали работе Собора, но потом, всё-таки, способствовали его свёртыванию, потому что они взяли курс на отделение Церкви от государства, провозгласили это. В начале 1918 г. была провозглашена «Декларация прав человека и гражданина» – первая Конституция Российской Федерации. Там было провозглашено отделение Церкви от государства, школы от Церкви – шаг, на который не пошёл в своё время Керенский. Позиция Временного Правительства и большевиков по отношению к Церкви сильно отличалась. При Временном Правительстве было создано министерство по делам вероисповеданий, первым министром его стал Карташов, профессор Духовной Академии. Именно он был инициатором созыва собора. В эмиграции он прославился как церковный историк. Ему принадлежит много работ по истории Церкви, в том числе трёхтомник «История Русской Православной Церкви». Временное Правительство тоже стояло на позициях светского государства, но готовилось сделать это постепенно, и, в общем, вело себя достаточно осторожно. А большевики пошли ва-банк. Вскоре последовало распоряжение о национализации всего церковного имущества. Вышел декрет Совнаркома, началось разграбление церквей, монастырей. В условиях гражданской войны это разграбление зачастую сопровождалось убийствами ни в чём не повинных иноков, священнослужителей. Расстреляно было несколько митрополитов: Санкт-Петербургский, Киевский. Патриарх Тихон осудил это всё как богохульство, как надругательство над святыней.
Есть спор в литературе: призвал ли Патриарх Тихон к борьбе против большевистского режима открыто, было ли воззвание? Не было такого воззвания, и не благословил он и Белую Армию, потому что он не мог благословить истребление русских друг другом, кровавую усобицу. Тем более что Белая Армия и не боролась в открытую за Православие. Конечно, отношение Белой Армии к Церкви было не такое, как у большевиков. Большевики грабили церкви, монастыри, расстреливали духовенство. Когда Белая Армия входила в город, её встречали колокольным звоном, в храмах совершались богослужения. И это надо учитывать, но официально лозунг борьбы за Веру белое движение не выдвигало. Это была ошибка, но так было. Это было связано с тем, что русская интеллигенция, русское образованное общество – и гражданское и военное, т.е. офицерский корпус, – в это время в значительной степени стояло в позиции или безразличия в вопросах веры, или атеизма, безверия.
Русская интеллигенция была охвачена накануне Революции движением не только обновления Церкви, но и богостроительства, богоискательства. Одни, вслед за Толстым, «очищали» Православие, создавали своё рафинированное «православие». Другие открыто провозглашали, что им нужна новая религия. Отсюда их называли новыми богостроителями. Среди них были видные литераторы, которые пользовались большой популярностью среди интеллигенции. Знаменитый писатель Мережковский, его супруга, известная поэтесса Зинаида Гиппиус и др. Конечно, всё это сказалось и в белом стане.
Вот так обстоит дело с официальной программой белого движения. «За Веру, Царя и Отечество!». Осталось «за Отечество», а Отечество тоже оказалось другим. Лозунг был перехвачен большевиками. Всё рассмотренное явилось основной причиной поражения белого движения. К этому надо добавить военный фактор, который играл, конечно, очень важную, а иногда и решающую роль. Прежде всего, белое движение промедлило с реализацией своей основной цели. Оно возникло для того, чтобы быстро создать ударный кулак в 40-50 тыс. и ударить по большевикам, пока они ещё не окрепли. Таков был замысел генерала Алексеева. Но, поход на Москву был провозглашён только через год, время было упущено. За это время большевики успели создать регулярную армию. Военный перевес оказался у них. Их три, потом 5 млн. против 600 тыс. белогвардейцев. Это первое. Второе: не было единства действий между этими формированиями, прежде всего между добровольческой армией и Колчаком. Даже когда Колчак вышел на Волгу, добровольческая армия вместо того, чтобы идти на соединение с ними, где-то в районе Царицына сомкнуться, защищала свои южные тылы. Хотя Деникин признал Колчака верховным правителем, а Колчак в свою очередь назначил Деникина своим заместителем, но полной искренности в их действиях не было. Одним из соратников Деникина, который командовал кавалерийским корпусом, был генерал Врангель. Это был шведский аристократ на русской службе. Врангели давно служили России, со времён Петра I. Его отец был крупным бизнесменом, сподвижником, соратником великого Нобеля, имевшим многомиллионное состояние. В годы Немецкой войны Врангель начал войну командиром эскадрона, а к 1917 году уже командовал кавалерийским корпусом. Получил шумную славу за свою лихость, мужество, отвагу, умение. В конном строю он брал немецкие артиллерийские батареи. Вот такой лихой был человек. Он настаивал, чтобы немедленно идти на Царицын и соединиться с войсками Колчака. Деникин его не послушал – между ними возник разрыв. Вообще, полного единодушия между командованием добровольческой армии не было. Были очень сложные отношения у Алексеева с Корниловым. Когда Корнилов был убит под Краснодаром, Михаил Васильевич Алексеев сказал: «Смерть Ивана Георгиевича избавила меня от полного разочарования в этом человеке, а наш лагерь – от гибели». Т.е. Корнилов шёл на штурм Екатеринодара, а Алексеев говорил, что это – безумие, город укреплён, там сильный гарнизон, добровольческая армия идёт на гибель. После смерти Алексеева были споры между Деникиным и Врангелем, были и другие разногласия. И в стане Колчака не было полного единодушия. Эти расхождения, конечно же, не способствовали победе.
Когда Деникин отказался идти на Царицын, атаман Донского казачества генерал Краснов силами казаков попытался взять Царицын, но был отбит с большими потерями. Выходит, что полного единодушия между Донским казачеством, которое входило в состав добровольческой армии, и офицерскими добровольческими полками не было.
А самая главная проблема в том, что большевики, даже если бы этих разногласий не было, имели громадное стратегическое преимущество. Они контролировали центр страны, базу Империи с преимущественно великорусским населением, ту территорию, которая некогда составляла Московское Царство, опираясь на силу которой цари потом создавали Империю. Это – база Империи, её оплот, монолит в этническом отношении, потому что это – Великая Русь, русские мужики, рабочие. Здесь были сосредоточены заводы, склады боеприпасов, снаряжения, которые были заготовлены ещё при царском режиме для войны с немцами – всё это попало в руки большевиков. Поэтому они имели великолепную базу для снабжения Красной Армии артиллерией, снарядами. Они даже одели Красную Армию всю поголовно в новую форму, которая была заготовлена ещё при царе. Тогда, по инициативе русских патриотов, было решено сменить военную форму, и вместо папах заготовили островерхие шлемы, наподобие тех рыцарских шлемов, которые когда-то носили русские воины, но только уже не из стали, а из сукна на подкладке. Соответственно, были мундиры с накладными застёжками. Хотели переодеть Русскую Армию в национальную военную форму для того, чтобы поднять её дух. Всё это было заготовлено ещё при царе, а большевики всё это бросили на обмундирование Красной Армии. В фильмах и на снимках времён гражданской войны можно увидеть, что красноармейцы все одеты в краснозвёздные шлемы. Красные звёзды пришили позже. Эмблему красной звезды придумал Троцкий. Это – масонский знак. У масонов есть и орден «Пятиконечная звезда». Троцкий в молодости был масоном и, наверное, прекрасно знал масонскую литературу, традиции. Возможно, он был масоном и позже, во всяком случае, он использовал этот особый масонский знак как эмблему Красной Армии. Он был полным хозяином в Красной Армии. Троцкий был и военно-морским министром, и председателем Реввоенсовета Российской Республики – высшего органа руководства всеми вооружёнными силами страны.
Большевики опирались на эту базу. Они имели развитую военную промышленность, запасы, склады. В их распоряжении была железнодорожная сеть. От Москвы, как лучи от Солнца, во все стороны расходятся железные дороги. Поезда бегут на север, поезда бегут на юг, на восток и на запад. Поэтому большевики могли быстро перекидывать свои войска с одного участка фронта на другой. Такой возможности маневра белые армии были лишены, тем более что единого фронта между ними не было: Деникин сам по себе на юге, Колчак – сам по себе, Юденич – сам по себе, и т.д. они не смогли создать замкнутое кольцо. Ленин кричал: «Все на разгром Колчака!», – бросили туда силы, разбили Колчака, потом, – «Все на разгром Деникина!», – потому что Деникин взял Орёл, подходит к Туле, ещё один марш-бросок, и он уже будет в Москве.
Конечно, сыграло важную роль и то обстоятельство, что большевики умело использовали партизанское движение. Когда Колчак арестовал министров-эсеров, которые входили в состав правительства КомУча, и выставил их за границу, в Харбин, это ударило по сибирским крестьянам, потому что эти эсеры были связаны с сибирскими крестьянскими кооперативами. В Сибири была сильно развита кооперация, которой руководили члены партии эсеров. В общем, через кооперативы крестьянство Сибири было связано с эсерами. Когда у Колчака возник конфликт с эсерами, крестьянство поднялось против Колчака. В Алтайском Крае и в других местах создались партизанские армии, с которыми Колчак так и не справился. Это, конечно, сильно подорвало его военные силы.
Когда Деникин пошёл на Москву, большевики сговорились с батькой Махно, у которого было несколько десятков кавалерийских войск, которые базировались в Южной Украине. Это южнее Донецка, теперь районный центр Волноваха. Там был штаб. Это – степная Таврия, богатые чернозёмные таврические степи. Народ там был зажиточный, хлеба, скота было много. Когда Деникин развивал наступление, по его тылам прошёлся батька Махно, причём, большевики заключили с ним союз. Анархисты батьки Махно врывались даже в крупные города, в том числе в Днепропетровск (тогда он назывался Екатеринослав). Они захватывали города, грабили магазины, склады. И батька Махно, и его атаманы разбрасывали с тачанок населению мешки с сахаром, тюки мануфактуры, т.о. завоёвывали себе популярность. В военном отношении это было очень интересное воинство. Почти все они были кавалеристы и передвигались верхом, или в тачанках. Тачанка – это распространённый вид транспорта в этом степном крае, на рессорах, запряжена тройкой лошадей. На этих тачанках раньше разъезжали крестьяне, колонисты – удобный такой экипаж. Махновцы ставили на тачанки пулемёты. Два человека сидело у пулемёта, и два, или один человек – на облучке. Три-четыре человека на тачанке с пулемётом. За ними гонятся, а они убегают быстро, отстреливаются из пулемёта. Кто их догонит? Как их возьмёшь? Потом эти тачанки взяла себе на вооружение красная кавалерия Будённого. Это было очень грозное оружие. Боеспособность анархических полков Махно была очень высокая. Ему присвоили звание командира дивизии, а его повстанческую армию зачислили в состав Красной Армии на правах дивизии. Но, когда Деникина разбили, и «мавр сделал своё дело», большевики разгромили Махно, сам он бежал за границу и был убит в Париже при не выясненных до конца обстоятельствах. Говорят, что его убил кто-то из бывших царских офицеров за то, что махновцы разгромили его усадьбу и надругались над его родными в годы войны.
Махно здесь приведён в качестве примера того, как большевики мастерски использовали запутанную ситуацию и привлекали на свою сторону посулами, обещаниями и национальные формирования, и анархистов, и крестьянских партизан. Это, конечно, им очень помогало. Они, используя железные дороги, используя союзников, создавали решающий перевес на том или ином участке фронта и били своих врагов поодиночке. А те не кулаком, а растопыренной ладошкой пытались прихлопнуть Советскую Власть и Красную Армию. Но, ладошкой штыки не перебьёшь, а всё-таки, три, а потом пять миллионов штыков – это вам не шутка.
Крестьянство, вообще, неохотно шло в Красную Армию. В какой-то степени сыграло роль то обстоятельство, что крестьянам дали землю, и они сами делили эту землю каждому поровну. Поэтому, они считали, что надо за эту землю как-то и отблагодарить. Но, вообще-то, в основном, загоняли силой. Были даже очень интересные песни того времени, выражающие интересы крестьян:
«Не ходил бы ты, Ванёк, во солдаты.
В Красной Армии штыки, чай, найдутся,
Без тебя большевики обойдутся».
И так далее – аршина полтора таких стихов. Смотри, сколько дел дома: и телята мычат, и овцы блеют, и петухи кричат – вот где твоё место.
Вот военный фактор. У Красной Армии были полководцы, военачальники из числа бывших царских офицеров. Во главе вооружённых сил стоял Каменев, он считался даже верховным главнокомандующим, при Троцком, естественно. Троцкий руководил Генеральным Штабом Красной Армии. Каменев – это бывший полковник Царской Армии, полковник Генштаба, имевший великолепную военную подготовку, окончивший Академию Генштаба. Офицеры Генштаба были мозгом Царской Армии. Половина этого мозга, т.е. половина офицеров Генштаба, служила в Красной Армии. Из этих офицеров Генштаба, перешедших ещё в годы гражданской войны на сторону Красной Армии, вышло немало полководцев Советской Армии, которые прославились в годы Великой Отечественной войны. Маршал Шапошников был начальником Генштаба Красной Армии. И, Сталин говорил, что его генералы все прошли школу Шапошникова, т.е. он передал свой опыт генералитету, Генштабу Красной Армии. Маршал Говоров, который спас Ленинград во время войны, был офицером Царской Армии, потом, одно время, служил у Колчака, командовал батареей. Он был артиллерист по профессии. Можно назвать ряд других имён, в том числе маршалов. Было немало полководцев из простого люда, ставшего на защиту своего Отечества. Прежде всего, это – Михаил Фрунзе, который командовал войсками Красной Армии, громившими Колчака, потом Врангеля. Это был человек больших знаний, большого мужества. Во время революции 1905 г. он стоял во главе революционных дружин в Ивано-Вознесенском текстильном районе. Там он был вождём рабочих, возглавлял дружины. Он был приговорён к смертной казни за убийство полицейского офицера. Фрунзе был студентом выдающихся способностей, профессура института ходатайствовала за отмену смертного приговора. В камере смертников он изучал английский язык. Вообще, он был человеком выдающихся способностей. Фрунзе прославился, стал заместителем Троцкого по Реввоенсовету, а когда Троцкого отстранили, он возглавил Реввоенсовет Республики. Человек, который прекрасно понимал ситуацию, лучше многих других большевиков, и был самостоятелен в своих решениях. Так, накануне штурма Перекопа, взятия Крыма, он, как командующий южным фронтом, издал воззвание, обращённое к офицерам врангелевской армии: «Тот, кто не будет сражаться против Красной Армии, добровольно сдастся в плен, тому гарантируется полная свобода и полная амнистия, свобода от всяких преследований». Когда Ленин узнал об этом воззвании, он послал к белым свою телеграмму, в которой говорилось, что Фрунзе превышает свои полномочия, что ни в коем случае таких обещаний давать нельзя. Это говорит о самостоятельности Фрунзе. И, в самом деле, когда Перекоп был взят, 145 тыс. врангелевцев ушло за границу, в Константинополь, потом дальше. Но много десятков тысяч офицеров врангелевской армии поверили обещанию Фрунзе, остались в Крыму и были безжалостно истреблены поголовно.
Во главе Реввоенсовета Крыма стояла двоица. Белаков – бывший советский военный министр в Венгрии. Там революция была задавлена, Белаков прибежал в Россию, которую он хорошо знал, потому что он был у нас в плену во время Первой Мировой войны. Его поставили в Крым. Рядом с ним была Землячка (партийный псевдоним), старая большевичка, еврейка по национальности. Вот эта «братия»: венгр и российская еврейка – возглавляли «очищение» Крыма. Троцкий говорил, что Крым отстал в своём развитии от всей страны на 4 года, потому что он был взят только в ноябре 1920 г. – сбросили врангелевцев в море. Значит, надо это отставание ликвидировать. Вот они и «ликвидировали».
Военно-политическая сторона гражданской войны
Мы подошли к последнему вопросу, связанному с войной – это господство террора, насилия. Фраза, которую произнёс ещё в ноябре Троцкий на бурном заседании ЦК партии: «На штыке не усидишь, а с помощью штыков можно удержать власть». Это не было красивой фразой, действительно, эта власть держалась на штыках. Кульминацией борьбы были события осени 1919 г., когда Деникин имел наивысшие достижения, Юденич «давил» на Петроград. Троцкий признал, что тогда всё шаталось и могло рухнуть. Большевики даже собирались убегать. Они запасались подложными документами, золотыми червонцами, драгоценностями. Но большевикам удалось удержаться – к счастью для них, к несчастью для страны. Удержались они исключительно на терроре. После покушения на Ленина и убийства Свердлова был объявлен «красный террор». Брали в заложники видных деятелей страны, прежде всего, конечно, аристократов, членов царской фамилии, профессуру, видных промышленников, банкиров, офицеров и расстреливали их. В ноябре 1917 г. очень трудно было двинуть друг на друга большевиков и врагов большевизма, они предпочитали как-то договариваться и избегать столкновений. Но, с помощью демагогии, обмана, провокации, всё-таки натравили людей друг на друга.
В ходе гражданской войны красные не брали в плен белых офицеров, бывших юнкеров – расстреливали на месте. Их видно было сразу – «голубая кровь». А белые не брали в плен и расстреливали на месте комиссаров. Их тоже было видно – они суетились, как кавказцы. Расстреливали своих бывших сослуживцев, офицеров, которые были в рядах Красной Армии, без суда и следствия, на месте. Красные испытывали ненависть к казачеству. Троцкий даже провозгласил расказачивание. Поскольку казаки служили царскому режиму верой и правдой, поскольку казаки в основной массе своей на стороне белых, значит надо проводить расказачивание. Расстреливали всех казаков, которые замешаны в борьбе против Советской Власти, или даже подозреваются в этом. А сюда, на казачьи земли переселяли бедных мужиков вместо расстрелянных. Расказачивание хорошо описано у Шолохова в «Тихом Доне»: вспыхнул мятеж на Дону. Именно это восстание на Дону помогло Деникину двинуться на Москву. Вот эта кровавая вакханалия, расстрел баз суда и следствия – это, конечно, самые мрачные, трагические страницы гражданской войны. Конечно, иногда люди приходили в себя, сбрасывали с себя это беспамятство, иногда совесть просыпалась под влиянием религии. Хотя эти случаи редкие, но были случаи отказа расстреливать и т.д.
В Мемуарах одного белого эмигранта есть поразительный рассказ о таком удивительном случае. Дело было где-то на юге России, весной. Он ехал во главе дозора белых кавалеристов. Их было несколько человек. Они пошли ночью в разведку, и полусонные шли шажком по дороге. Вдруг на них налетел красноармейский разъезд. Красноармейцев было больше, и у них была тачанка. Белые были окружены и считали, что пробил их смертный час. И вдруг, в это время в ночном мраке раздались удары колокола. Командир красного разъезда говорит:
– Что это такое?
А с тачанки голос:
– Да как же, завтра Пасха, сегодня – Святая Ночь.
И вот, они перекрестились:
– Христос Воскрес!
– Воистину Воскрес! – сказали «враги» друг другу.
Они, конечно, не целовались, но поздравили друг друга с Пасхой и разъехались – столкновения не произошло.
Таких случаев, конечно, было немного. Случай неординарный, но очень характерный для русского православного человека.
Теперь последний штрих. Гражданская война полыхала 4 года. Последние её всполохи были на Дальнем Востоке уже в 1922 году, но вообще, гражданская война считалась оконченной в марте 1920 г., когда в Риге был подписан мирный договор между Россией и Польшей. По этому мирному договору большевики отдали полякам Западную Украину, Белоруссию. Они это сделали вынужденно. Не потому, что у России не было сил переломить ход войны. Конечно, красные войска потерпели катастрофу под Варшавой. Пилсуцкий там перехитрил Тухачевского, переиграл. «Чудо на Висле» – так Пилсуцкий назвал свою победу над Тухачевским под Варшавой. Перекликается с «чудом на Майне», когда французы побили прусаков. Но, главная причина, почему они пошли на уступки полякам, заключалась в том, что Врангель в это время активизировался на юге, переформировал армию, выдвинул очень интересную аграрную программу, фактически признав то, что сделали крестьяне с помещичьей землёй. Если бы Деникин с такой аграрной программой шёл на Москву в 1919 г., крестьяне ему сопротивления не оказывали бы. Большевики перепугались, что Врангелю удастся найти общий язык с крестьянством. Кроме того, в тылу полыхнуло Тамбовское восстание. Оно начиналось ещё в 1918 г., а в 1919 г. распространилось на всю губернию. В рядах восставших было около 50 тыс. человек. Возникла угроза соединения русской армии Врангеля, которая вышла из Крыма и шла на Север, с тамбовскими мужиками. Если бы русские мужики получили командные кадры из состава Белой Гвардии, получился бы такой «сплав», что с ним бы вряд ли справились. Поэтому пошли на большие уступки белополякам, перебросили I Конную Армию против Врангеля, стянули туда все силы и в ноябре 1920 г. штурмом взяли Крым. А после этого войска бросили против тамбовских мужиков. Карательную экспедицию против тамбовских мужиков возглавил Тухачевский. С Пилсуцким он не справился, а с тамбовскими мужиками ему удалось справиться. Восставших отстреливали из артиллерии. Били прямо по деревням, по лесам, где они укрывались, бомбили с самолётов, травили газами. Это восстание было потоплено в крови. Это была последняя крестьянская война в России в защиту Православия, в защиту исторически сложившегося образа жизни русской деревни, русского крестьянина.
Продолжение
Анатолий Смирнов
Доктор исторических наук, профессор
15 июня 2004 года
Автор: Анатолий Смирнов
Картинка для анонса: Array
Количество показов: 14795
Теги: