822
 |
Студент 3 курса бакалавриата Семен Омрын о духовном образовании мечтал с юных лет. Но когда засомневался в один момент, то решил для начала получить поварское образование, услышал от одного архиерея совет осваивать «горячий цех Апостола и Евангелия». Беседуем с Семеном о его учебе в стенах Академии, о самых сложных предметах и будущем монашестве.
– Семен, Вы приехали издалека, представляете Анадырскую и Чукотскую епархию. Почему был сделан выбор в пользу Сретенки? Наверняка есть много высших духовных учебных заведений, которые ближе? Почему в Москву?
– Москва – это, конечно же, град науки нашей, в нашем Отечестве Москва играет большую роль. А почему Сретенская духовная академия? Потому что и на тот момент, и на сегодня она лучшая Академия, в центре, технически оснащенная и с мощным преподавательским составом. Сретенский монастырь совмещает городской и монастырский уклады. Такая синергия очень привлекает.
– Сретенский монастырь очень популярен среди паломников, гостей столицы. Вас отвлекает от учебы и молитвы множество людей?
– Москва, как живой организм, мегаполис, с его интенсивной жизнью для семинариста играет как положительную, так и отрицательную роль. Когда находишься в постоянном потоке, в движении, ты понимаешь, что для тебя сейчас важно, а что – второстепенно. Минус, конечно, в том, что слишком большой поток, но из него можно извлечь какие-то уроки. У Москвы есть и огромный плюс: в городе очень много библиотек, где можно почерпнуть те или иные знания, особенно необходимые при написании курсовой работы или диплома. Москва – это настоящий наукоград.
– Помимо учебы, академисты несут различные послушания. Вас это учит сосредотачиваться на главном и не отвлекаться на пустяки или все-таки хотелось бы, чтобы больше времени было именно на занятия?
– Нет, очень хорошо разделено время на учебное и на послушания. Если у студента есть какая-то цель, он ее достигнет. Хорошее расписание и пар, и послушаний, и еще остается время для дополнительного образования.
– Одно из Ваших послушаний связано с видеосъемкой.
Хорошее расписание и пар, и послушаний, и еще остается время для дополнительного образования
– Дома мне нравилось фотографировать, но не профессионально. А Сретенка помогла раскрыть талант в видеосъемке. Здесь постепенно учусь у друзей, которые тоже работают в пресс-службе.
– Чаще такой вопрос задаю тем, кто несет послушание на клиросе: могут ли они одновременно петь и молиться. А Вы, когда снимаете литургию или любое другое богослужение, успеваете молиться? Или Вы больше сосредоточены на видеосъемке?
– Нет, есть, конечно же, моменты, когда во время богослужения нельзя снимать. Во время всенощной мы не снимаем момент, когда читается Евангелие, во время «Честнейшей». В эти особо важные моменты мы слушаем священные тексты, которые нам полезны для души. Во время литургии – это чтение Апостола, Евангелия. Мы можем снять какое-то трехсекундное или пятисекундное видео, но опять же возвращаемся к богослужению, чтобы внять слову Божию. И, конечно же, во время Евхаристического канона – на нем мы вообще не снимаем. Там мы полностью погружаемся в молитву. Так что послушание не мешает молиться.
– Вы легко нашли общий язык с сокурсниками? Появились ли среди них друзья?
– В первое время было сложно, особенно на первом курсе, но первый курс, собственно говоря, и показал, кто является другом, а кто – нет. И нашлись, конечно же, друзья, те, которые, полагаю, останутся надолго, а может быть, и до конца моего века. И в сердце, и в общении.
– Какие из предметов даются легче, а какие требуют особой подготовки?
– Сразу скажу, что отнести к нелюбимым предметам никакой из них нельзя, потому что всё, что преподается в стенах нашей alma mater, важно для пастырского служения. Но хочется отметить, что есть сложные предметы для осмысления, такие, как патрология и догматическое богословие. Но в то же время они вызывают благоговение, особенно догматика. Понимаю, что рано или поздно с теми или иными случаями, которые обговаривались в аудитории, придется столкнуться. И нужно будет ответить на вызов, который даст тебе человек, пришедший в храм. Патрология сложна, строг преподаватель – у нас преподавал Павел Доброцветов. И сами тексты сложны, потому что они были написаны сложным красивым языком в начале золотого века письменной патрологии. Чтобы понять сами тексты, нужно жить духовной жизнью. Сложно, но можно постичь. Нужно.
– Как Вы относитесь к тому, что кто-то приходит в стены высшего духовного учебного заведения, чтобы получить духовное образование, но рукополагаться не собирается. Для Вас такой вариант возможен?
– Я пришел для того, чтобы возблагодарить Бога за тот жизненный путь, который у меня был. А священником – да, впоследствии хотелось бы стать. Стать священником сердечным, горячим, потому что в нашем регионе кадровый голод священников, и они нужны. Где буду служить? Я хочу принять монашество, а в монашестве, как известно, воля человека уходит на второй план. Монах как воин: куда послали, туда и идешь. Безоговорочно.
– Вы приходили в Академию уже с мыслями о монашестве?Хотелось бы стать священником сердечным, горячим
– Да, мысли эти зародились, когда еще обучался в школе, в средних классах и, постепенно развиваясь, созрели в твердое намерение.
– Любовь к Богу зародилась в семье?
– Безусловно, семена, которые были вложены в душу, – из семьи. Первая школа – это семья. Корень из семьи идет. При этом у меня обыкновенная светская семья: оба родителя работают в государственной сфере. И еще очень благодарен иеромонаху Стефану, который в течение 13 лет помогал мне возрастать духовно.
– Как они относятся к тому, что сын, возможно, примет монашество? И, возможно, не создаст семьи, не подарит им внуков? Насколько они спокойно или, может быть, даже с радостью воспринимают такое Ваше решение?
– Касательно внуков, то внук уже есть – в семье моего старшего брата. И родители этому очень рады. А что касается меня, то родители, конечно же, переживают отчасти, что я не женюсь, потому что, как Вы говорите, детей и продолжения рода не будет. Но в то же время поддерживают мое решение. Как Господь не нарушает выбор человека, так и родители мой выбор. Они говорят: «Твой жизненный путь, и ты сам решаешь, что и как тебе делать».
– Господь наградил Вас очень мудрыми родителями, потому что, конечно, такой выбор сложно принимается мамами и папами, тем более в современном мире.
– Приятно и отрадно, что нахожусь в этой семье и воспитываюсь там.
– Предположу, что мама и папа легко благословили Вас на получение духовного образования?
– Да. У меня, честно говоря, были мысли получить светское образование. Но папа задал вопрос: «Ты же хотел поступать в семинарию и получить духовное образование?» Может быть, благодаря этому вопросу я и вернулся к своему изначальному желанию. Я, кстати, хотел учиться на повара. И митрополит Климент, когда приезжал к нам на Чукотку, сказал: «Работа на кухне тяжела и вредна, лучше осваивай горячий цех Апостола и Евангелия и поступай в семинарию».
– Знаю, что поварское дело все же в Вашей жизни есть – Вы помогаете келарю. Что входит в Ваши обязанности?
– В основном, организационные моменты во время праздничных и воскресных обедов. А в целом, что скажет келарь, то и делаю.
– Вы можете назвать книги, которые формировали Вас? Оставим за скобками, что это Библия…
– Прежде всего это «Лествица», эта книга стала фундаментом духовной жизни. И еще книга архимандрита Епифания (Хаджиянгу) из Греции «Символ веры». Он очень хорошо отвечает на вопросы духовной жизни, которые волнуют многих.
– Мы готовим интервью к 25-летию учебного заведения. Вы поступали в семинарию, сейчас это уже Академия. Вы ощутили этот переход от одного статуса к другому? Или для Вас все, как было, так и осталось?
– Слава Богу, что преподавательский состав, очень сильный, в основном сохранился. Появилась возможность поступить в магистратуру, аспирантуру в родных стенах. И приятнее говорить, что ты учишься в Сретенской духовной академии. Статус стал выше.
Беседовала Наталья Рязанцева