770
Встреча журналиста, телеведущего, художественного руководителя телевизионной студии «Неофит» московского Данилова монастыря Дмитрия Владиславович Менделеева с учащимися школ Самары, которая прошла 11 марта 2025 г. в Сретенской духовной академии в рамках совместного Просветительского проекта с Финансовым университетом.
А.В. Беляков – наш российский ученый-физик, руководитель центра исследований Туринской плащаницы, который работает здесь, в Сретенском монастыре, предположил, что это, скорее всего, явилось результатом воздействия благодатного огня. Каждый год, вы знаете, в Великую Субботу на Гроб Господень сходит Благодатный огонь. Но если не присутствовать самому в этот момент в храме, может сложиться впечатление, что это всего лишь многочисленные вспышки фотоаппаратов, при этом люди шумят, у многих загораются свечи. Впрочем, даже находясь в храме, довольно трудно увидеть момент самовозгорания свечей или особенно то, как Благодатный огонь сходит внутрь Гроба. Только люди, которые там находятся, которые входят в кувуклию вскоре после того, как Благодатный огонь сошел, видят эти голубые словно бы шарики, которые катаются, голубое пламя как бы растекается по поверхности Гроба Господня. И это пламя обладает интересным свойством, оно некоторое время не обжигает, поэтому во время трансляции сошествия Благодатного огня, можно обратить внимание, что люди пучком свечек (в нем 33 свечи) часто проводят этим огнем по рукам, шее, бороде и при этом улыбаются. То есть, если бы это был огонь с обычными физическими свойствами, люди не смогли бы так долго «умываться» им. Однако через некоторое время он приобретает обычное свойство огня и уже начинает жечь и зажигать предметы, которые к нему прикасаются. А первые несколько минут он действительно довольно теплый, но не обжигающий. Но подобного этому огня при Воскресении Христовом было достаточно, чтобы нагреть ткань Плащаницы до такого состояния, чтобы на ней появился след ожога, как от утюга, и недостаточно для того, чтобы ее сжечь полностью.
А Мария стояла у гроба и плакала. И, когда плакала, наклонилась во гроб, и видит двух Ангелов, в белом одеянии сидящих, одного у главы и другого у ног, где лежало тело Иисуса. И они говорят ей: жена! что ты плачешь? Говорит им: унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его. Сказав сие, обратилась назад и увидела Иисуса стоящего; но не узнала, что это Иисус. Иисус говорит ей: жена! что ты плачешь? кого ищешь? Она, думая, что это садовник, говорит Ему: господин! если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его. Иисус говорит ей: Мария! Она, обратившись, говорит Ему: Раввуни́! – что значит: Учитель! Иисус говорит ей: не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему; а иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему (Ин. 20:11-17).
Итак, Мария Магдалина сначала не узнала Христа и приняла воскресшего Спасителя за садовника. Потом, когда Господь обратился к ней, она, узнав своего Учителя, со словами очень ласкового обращения «Раввуни́» бросилась к Нему и хотела прикоснуться. Но Спаситель её остановил.
Это очень известное изображение в мировой живописи, в Средневековье и в эпоху Возрождения эти картины так и назывались «Не прикасайся ко Мне». И у наших художников есть картины на основе этого евангельского сюжета. Это очень необычный момент в Евангелии. Почему? Почему Спаситель ей говорит «Не прикасайся», тогда как проходит совсем немного времени, и Господь приходит к ученикам и говорит апостолу Фоме: «подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои» (Ин. 20:27)? И еще раньше до этого, совсем маленькое проходит время после явления Воскресшего Спасителя Марии Магдалине, и другие жены-мироносицы встречают Воскресшего Христа и припадают к Нему: И, выйдя поспешно из гроба, они со страхом и радостью великою побежали возвестить ученикам Его. Когда же шли они возвестить ученикам Его, и се, Иисус встретил их и сказал: радуйтесь! И они, приступив, ухватились за ноги Его и поклонились Ему (Мф. 28:8-9) – это мы тоже читаем в Евангелии.
То есть именно некий очень короткий период времени Господь не хочет, чтобы к Нему прикоснулась ученица, которая больше всех Его любит. И это никак не объясняется. А возможное объяснение, которое даёт А.М. Беляков, такое: тело Спасителя было еще довольно горячее, Плащаницу Господь по этой причине снял, потому что если бы она осталась на Нем, она бы истлела, получилось бы гораздо менее качественное изображение, чем то, что мы видим сейчас. А Господь хотел, чтобы до нас дошла Плащаница в том виде, как она дошла. Так, апостол Иоанн, повествует, что, когда апостол Пётр, который был старше и прибежал немного позже него, вошел в гробную пещеру, где был похоронен Господь, а он вошел вслед за апостолом Петром и увидел одни пелены лежащие, и плат, который был на главе Его, не с пеленами лежащий, но особо свитый на другом месте, то увидел, и уверовал (Ин.20:6-8).
Но если бы она прикоснулась к Учителю, у нее было бы такое же ощущение, как у нас, если мы прикасаемся к горячему утюгу – она могла бы получить ожог, и поэтому Господь говорит: «не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему» (Ин. 20:17). То есть какой-то процесс, который был связан с перегретым человеческим телом Христа, ещё не завершился. Такое довольно логичное объяснение ученого этого евангельского эпизода, и это одно из дополнительных доказательств того, что изображение на Плащанице было получено с помощью энергии Воскресения и Благодатного огня.
Это есть и совершенно неопровержимое доказательство двух природ Спасителя: человеческой и божественной. На одном изображении перед нами следы человеческой природы, свидетельство смерти и погребения, которые реальны, а другое – негативное изображение, что уже является знаком Воскресения, Воскресшего Бога. То есть две природы Спасителя так отображены на Туринской плащанице.
На Туринской плащанице обнаружено девяносто следов от ударов римских бичей. А это были не просто плетки, на конце каждой из них были привязаны костяшки, острые или в виде крючков. То есть буквально каждый такой удар снимал с человека кожу, иногда просто до костей. При этом вообще по иудейской традиции положено было, об этом пишет и апостол Павел (см.: 2 Кор. 11:24: От Иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного), не наносить при наказании преступника более тридцати девяти ударов (тринадцать по груди и по тринадцать на каждое плечо), что восходит к указанию Втор. 25:3: сорок ударов можно дать ему, а не более, чтобы от многих ударов брат твой не был обезображен пред глазами твоими). Но здесь, мы понимаем, была проявлена невероятная жестокость и ярость римских солдат по отношению ко Христу, кроме того, у них не было этого иудейского ограничения в тридцать девять ударов, и они нанесли Господу девяносто страшных ударов, которые обильно кровоточили, так что была значительная кровопотеря, также на главе Спасителя был терновый венец, шипы которого повредили сосуды головы, в том числе один из них особенно обильный кровью, что видно и на изображении Плащаницы, и на полотне сударя.
На Туринской плащанице мы видим также следы страданий Спасителя на Кресте. Распятие – это была невероятно жестокая и мучительная казнь. Человек, оказавшись повисший на растянутых руках, задыхался, а для того, чтобы сделать каждый вздох, ему нужно было распрямить ноги, опереться на них и немножко приподняться. Ноги при этом были прибиты к древу креста. Само по себе стоять продолжительное время тяжело на ногах, когда в данном случае стопы тоже повреждены гвоздями. И каждый раз, когда распятый пытался опереться на ноги, чтобы сделать вдох, он ощущал страшную боль. Мы просто не можем описать словами степень страданий, которые человек испытывал на кресте. Это была самая жестокая казнь, которая была изобретена персами, а потом взята на вооружение римлянами.
Смерть на кресте была ещё и очень медленной, распятые могли оставаться на кресте около трех дней, вот так каждый раз привставая, чтобы, превозмогая чудовищную боль, сделать глоток воздуха, повисая на пробитых руках опять. Чтобы хотя бы немного облегчить состояние казненных, из некоего человеколюбия римские воины предлагали Спасителю и всем распятым выпить уксус, смешанный со смирной (см. Мф. 27:34: дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; Мк. 15:23: И давали Ему пить вино со смирною; Лк. 23:36: Также и воины ругались над Ним, подходя и поднося Ему уксус; Ин. 19:28-29: После того Иисус, зная, что уже все совершилось, да сбудется Писание, говорит: жажду. Тут стоял сосуд, полный уксуса. Воины, напоив уксусом губку и наложив на иссоп, поднесли к устам Его). Такой состав обладал некоторым наркотическим, обезболивающим, анестезирующим воздействием. Но Господь отказался принять это облегчающее средство, претерпев в полной мере все страдания.
Это делалось для того, чтобы человек уже больше не мог приподняться, чтобы обеспечить себе возможность дышать и задохнулся почти молниеносно, фактически сделал последний вздох и умер. И разбойники, которые были распяты вместе со Христом, так и умерли. А когда хотели перебить голени Спасителю, то воин увидел, что в этом уже нет необходимости: Господь умер, поскольку Его страдания на кресте были усугублены прежде перенесенными страданиями от бичевания. Таким образом, Его смерть наступила относительно рано по сравнению с тем, как обычно умирали распятые. Поэтому-то, как мы читаем в Евангелии, Пилат удивился, что Он уже умер, и, призвав сотника, спросил его, давно ли умер? (Мк. 15:44).
Но, придя к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней, но один из воинов копьем пронзил Ему ребра… (Ин. 19:33-34). То есть один из воинов, чтобы убедиться в том, что Господь действительно умер, пронзил Ему копьем ребро. Даже если бы человек еще не умер, такой прямой удар копья, конечно, точно уже лишил бы его жизни. И в этот момент, тотчас, как мы читаем в Евангелии, из раны Спасителя истекла кровь и вода (Ин. 19:34). То, что из раны вытекла вода, возможно, как считают врачи, связано с тем, что перед смертью у Спасителя «разорвалось» сердце, оно не выдержало этой боли, произошел инфаркт, а при обширном инфаркте околосердечное вода проникает в брюшную полость, при этом от бичевания в грудной клетке могли образоваться гематомы, и вот эти скопившиеся кровь и воды и могли истечь, после того, как бок Спасителя был пробит ударом копья.
Остается надежда, что появятся и, может быть, уже появились средства, которые позволят установить с помощью новых методов радиоуглеродного анализа более точный возраст Туринской плащаницы. Теперь это делается так: приклеивается к ткани липкая полоска, легко сгораемая, на ней остаются тонкие волоконца ткани, она может быть сожжена в специальной установке, а все изотопы 14С собираются в специальной емкости, и это тоже дает довольно точные результаты.
Но Церковь пока воздерживается от того, чтобы предоставить ученым возможность прямого исследования полотна Туринской плащаницей по двум причинам.
Во-первых, ткань уже очень ветхая, ей уже две тысячи лет, и любое перемещение ее с места на место, какие-то манипуляции со специальным кивотом с бронированным стеклом, внутри которого поддерживается нужная температура и нужная влажность воздуха, уже само по себе опасно.
Вторая причина, возможно, заключается в том, что, когда в 1978 году ученые проводили прямые исследования, они не смогли взять, выделить ДНК крови Спасителя. Но сегодня приборы гораздо более мощные, техника развивается с космической скоростью, и ДНК будет взять уже не так сложно, даже не очень сильно нарушая структуру плетения полотна. Но в чём опасность этого. Если в распоряжении ученых окажется образец ДНК Христа, это будет означать, что гипотетически в современных лабораториях можно будет провести клонирование, как это делали с овечкой Долли. И тогда мы получим то, о чем читаем в Апокалипсисе святого апостола Иоанна Богослова: появится человек, который внешне будет абсолютно похож на Христа (возможно, это станет одной из причин, по которой все будут готовы ему поклониться, и даже христиане будут введены в заблуждение, к тому же его проповедь будет сопровождаться чудесами), но это будет только видимая внешне телесная оболочка, души человеческой в клонированном Христе, конечно, не будет. И поэтому апостол и евангелист Иоанн Богослов в Апокалипсисе называет Его «зверем» – человеком, лишенным души, а это именно зверь, животное, при этом внешне как две капли воды похожий на те иконы, которые мы видим по всему миру в христианских храмах. В этом заключается большая опасность, Церковь о ней знает, и, возможно, не хочет торопить события.
Пожалуй, на этом мы и закончим нашу сегодняшнюю встречу. Большое спасибо!