Страсть гордости сложна. Ее видов — множество, она, порой, маскируется под самые безобидные мысли и желания, но съедает человека изнутри. Чтобы распознать гордость в себе, необходимо знать, под какими личинами она может скрываться, а для этого — обратиться к опыту тех, кто размышлял над видами и проявлениями страстей: к трудам святых отцов и подвижников благочестия.
О гордости в Священном Писании сказано немало. Однако из его текстов ясно видно, что гордость не проявляется в чем-то одном. Потому святые отцы выделяют различные виды гордости, в зависимости от того, что становится объектом классификации.
1. По степени явности признаков (прп. Иоанн Лествичник[1], прп. Паисий Святогорец):
· внешняя
(видимая) — «заметна и потому легко поддаётся врачеванию»[2];
· скрытая
(невидимая, внутренняя) — «она прячется глубоко, окружающие её не видят, и только опытный человек способен распознать её»[3]; ею страдают, в основном, люди духовной жизни[4].
2. По частям души, которые оказываются поражены гордостью (прп. Никодим Святогорец, свт. Нектарий Эгинский, старец Клеопа (Илие), свт. Николай Сербский):
· гордость ума (гордыня ума[5]) — «сатанинская гордыня, которая отрицает Бога и хулит Духа Святого, и через это [делает человека] едва исцелимым»[6], «гораздо бедственнее, чем гордость воли. Ум, когда самонадеянно утвердится в мысли, что его собственные суждения лучше всех других, кем, наконец, может быть уврачеван?»[7]. «Гордость ума низвергла сатану во ад; гордость ума отлучила Адама и Еву от Бога; гордость ума подвигла фарисеев и книжников на убийство Господа. Гордость ума и до сего дня является главным червем греха»[8].
3. По основанию гордости (прп. авва Дорофей, прп. Нил Сорский):
· мирская — «та, когда кто гордится пред братом своим, что он богаче или красивее его, или что носит лучшую, нежели тот, одежду, или что он благороднее его; <…>; тщеславятся какими-либо природными дарованиями: иной, например, тщеславится тем, что у него хорош голос и что он хорошо поёт, или что он скромен, усердно работает и добросовестен в служении»[9];
· монашеская (иноческая) — «та, когда кто тщеславится, что он упражняется во бдении, в посте, что он благоговеен, хорошо живёт и тщателен. Случается также, что иной и смиряется для славы»[10].
В зависимости от оснований, на которых укореняется гордость, святитель Феофан Затворник различает: тщеславие
— «останавливается на предметах ничтожных, например, на силе тела, красоте, одежде, родстве и другом чем»[11]; властолюбие — «обращается к степеням славы»[12]; честолюбие — «обращается к степеням чести»[13]; славолюбие — услаждается «молвою, говором и вниманием людей»[14].
4. По стадиям гордости ипо тому, против кого направлена гордость (прп. Иоанн Лествичник): начало гордости — «корень тщеславия»[15]; средина — «уничижение ближнего, бесстыдное проповедание своих трудов, самохвальство в сердце, ненависть обличения»[16]; конец — «отвержение Божией
помощи, упование на свое тщание, бесовский нрав»[17].
Старец Клеопа (Илие)Эта классификация лежит в основе той, которую выделяет современный старец Клеопа (Илие)[18]. Особенность его деления заключается в том, что он выделяет: первая ступень — «гордости стоит тот человек, который, обладая какими-нибудь из этих благ, не признает, что он получил их от Бога, а считает, что имеет их сам по себе, естественным образом»; вторая ступень — «человек признаёт, что эти блага даны ему от Бога, но не даром, а потому, что они полагаются ему как якобы достойному того»; третья ступень — «когда кто-либо думает, что он имеет какие-нибудь дарования, которых у него, однако, нет»; четвертая ступень — «кто-либо порочит других и хочет быть почитаемым всеми, как более достойный, нежели они»; пятая ступень
— «человек доходит до того, что порочит священные законы и не подчиняется им так, как предписали святые отцы»[19].
Епископ Варнава (Беляев) делит гордость на роды в зависимости от того, кого гордость искушает (прп. Иоанн Кассиан[20], прп. Паисий Святогорец): плотская — искушает «новоначальных и плотских»[21]; духовная
— искушает «мужей духовных и высоких»[22], «тех, которые, победив предыдущие пороки, находятся уже почти на верху добродетелей»[23]. Этот род гордости «гибельнее первого бывает»[24].
При этом относительно духовной гордости епископ Варнава отмечает, что и в ней можно отметить две степени. Первая степень духовной гордости — «грубее второй, потому что добродетели у нее главным образом внешние: пост, общая молитва в церкви, общее послушание»[25]. «Кто спасается на людях, тому бес всячески внушает, чтобы он совершал подвиг подчеркнуто напоказ, даже “с блеском”»[26]. Вторая степень духовной гордости — может проявляться «у затворников и живущих в одиночку»[27]. Эта степень «конечно, тоньше»: «Безмолвнику бесы стараются испортить дело тем, что сами тонко нахваливают его и стараются уверить, что высота добродетели дает ему возможность легко побеждать их (демонов)»[28].
На основании полученных данных можно сделать вывод о том, что страсть гордости многоаспектна, многоструктурна и сложна.
На основании полученных данных можно сделать вывод о том, что страсть гордости многоаспектна, многоструктурна и сложна. В понимании святых отцов и подвижников благочестия страсть гордости классифицируется, во-первых, по степени явности признаков; во-вторых, по частям души, которые оказываются поражены гордостью; в-третьих, по основанию гордости; и в четвертых, по стадиям гордости.
Однако следует заметить, что по классификации страстей, выделяемой святыми отцами, страсти располагаются по степени их возрастающей губительной опасности.
Однако следует заметить, что по классификации страстей, выделяемой святыми отцами, страсти располагаются по степени их возрастающей губительной опасности, и тщеславию отводят седьмое место, а гордости — восьмое.
Но устоявшаяся модель исчисления страстей в Церкви не является строго догматизированной. У святых отцов встречается плюрализм мнений на этот счет. Кто-то выделял страсти гордости и тщеславия, кто-то их наоборот объединял. Для того чтобы определить, насколько четко может быть проведено различие между страстями гордости и тщеславия и можно ли объединить эти две страсти в одну, следует, прежде всего, обратиться к классификациям страстей — семеричной и восьмеричной (то есть состоящей из семи или восьми частей).
«Между сими страстями такое же различие, какое между отроком и мужем, между пшеницею и хлебом; ибо тщеславие есть начало, а гордость конец».
Само указание на возможность различного исчисления страстей можно найти у преподобного Иоанна Лествичника, который соотносит страсти «тщеславие» и «гордость», указывая на их отличие не в сущности, а в степени выраженности, степени овладения ими человеком: «Некоторые имеют обыкновение писать о тщеславии во особенной главе и отделять оное от гордости; посему и говорят они, что начальных и главных греховных помыслов восемь. Но Григорий Богослов и другие насчитывают их семь. С ними и я более согласен; ибо кто, победив тщеславие, может быть обладаем гордостию? Между сими страстями такое же различие, какое между отроком и мужем, между пшеницею и хлебом; ибо тщеславие есть начало, а гордость конец»[29].
Известный афонский старец преподобный Паисий Святогорец также считал, что гордость и тщеславие — это одна страсть. Так он пишет: «Гордость, эгоизм, тщеславие — это одна и та же страсть, только в разных ее оттенках и проявлениях»[30].
А некоторые святые отцы, несмотря на устоявшуюся классификацию страстей, получившей достаточное распространение в Церкви, использовали свою собственную систему страстей. Так, например, преподобный Исаак Сирин выделял такие страсти[31], как: славолюбие, сребролюбие, нерадение, печаль, гордыня и при этом не выделял тщеславие как отдельную страсть.
Преподобный Максим ИсповедникПреподобный Максим Исповедник предлагал свое видение иерархии грехов. Он указывал: «Берегись матери зол, самолюбия, которое есть неразумная любовь к телу. Ибо от него с кажущеюся благословностью рождаются три первые и родовые страстные и неистовые помыслы, а именно: чревоугодие, сребролюбие и тщеславие, заимствуя поводы от необходимой потребности телесной; а от этих рождается все племя страстей»[32]. Преподобный Максим видит в «себялюбии матерь всех зол (µητρὸς τῶν κακῶν) и находит в этой греховной наклонности причину (αἰτία) всех страстей. Самолюбие паразитирует на желательной части души, которая выходит из-под контроля ума и проявляет себя в беспорядочных стремлениях ко всему, что только приносит наслаждения. Разум, находясь под властью чувств, уже не возводит душу к Богу, а измышляет различные способы к поддержанию чувственного наслаждения — настоящей цели самолюбия»[33].
Преподобный Марк Подвижник видит основание всех страстей в трех главных страстях — сребролюбии, тщеславии и сластолюбии, именуя их матерями всех пороков. При этом преподобный Марк в своих сочинениях выделяет гордость как самую опасную страсть[34]. Преподобный Петр Дамаскин выделяет 299 страстей, насчитанных им в Священном Писании, и в качестве отдельных страстей он выделяет — тщеславие и гордость[35]. При этом важно заметить преподобный Петр ставит тщеславие перед гордостью.
Рассуждению о соотношении гордости, тщеславия и славолюбия и попыткам определить сущность каждого из них посвящены некоторые труды преподобного Исидора Пелусиота. Так, он отмечает: «Божественно — делающему что-либо доброе не искать славы человеческой. Но если кто, делая, ищет ее, то и таковой славолюбив, а не тщеславен. Ибо не имеющий добрых дел, но ищущий неподобающей славы тщеславен, гордясь тем, чего не делает, и надмеваясь собою в чужом лице. Не славу одну надлежит называть тщетною (если согласиться на это, то и славолюбивого справедливо будет назвать тщеславным); но если взять слово в собственном его значении, кто не имеет добрых дел, желает же славы, того справедливо назвать тщеславным»[36]. Также он указывает: «Тщеславным же назвать должно того, кто готов хвалиться и тем, чего не делает; славолюбивым — того, кто величается тем, что делает; горделивым — того, кто, хотя делает, но хвалится сим, а других поносит»[37]. В то же время, как можно заключить по ряду мыслей, высказанных учителем преподобного — святителем Иоанном Златоустом, он последовательно не различает страсти гордости и тщеславия. Так, если в одном месте он называет «корнем и источником всякого беззакония» именно гордость, то в другом случае говорит о том, что «Причина всех зол — тщеславие...»[38]
В творениях русских святых и подвижников благочестия можно видеть как объединение страстей гордости и тщеславия, так и различение особенностей каждой из них.
В творениях русских святых и подвижников благочестия можно видеть как объединение страстей гордости и тщеславия, так и различение особенностей каждой из них. Так, святитель Петр Могила в своем произведении «Православное исповедание Соборной Кафолической и Апостольской Церкви Восточной» выделяет только грех гордости и дает ему определение[39].
В ряде сочинений святитель Тихон Задонский
перечисляет страсти гордости и тщеславия, разделяя их: «Зло, кроющееся в сердце человеческом, есть высокоумие, гордость, тщеславие, самолюбие, славолюбие, самоволие, зависть <…>»[40], а также: «Убежал ты от сродников и от мира, отрекись же от мира, который в сердце нашем живет, то есть от тщеславия, гордости, <…> и прочего, и блажен будешь»[41].
Преподобный Амвросий ОптинскийОбращение к наследию преподобных Оптинских старцев также обнаруживает, что такие представители старчества, как преподобные Амвросий и Макарий не разделяли между собой страсти гордости и тщеславия. При этом можно видеть некоторую последовательность в развитии этих страстей, как ее представляет преподобный Амвросий Оптинский: «Тщеславие и гордость — одно и то же. Тщеславие выказывает свои дела, чтобы люди видели, как ходишь, как ловко делаешь. А гордость после этого начинает презирать всех. Как червяк сперва ползает, изгибается, так и тщеславие. А когда вырастут у него крылья, возлетает наверх, так и гордость»[42]. Преподобный Макарий Оптинский просто отмечает: «Тщеславие и гордость — одной закваски»[43].
Примечательно также, что в тексте Священного Писания на церковнославянском языке, традиционно ориентированном в словоупотреблении на греческий язык, находится минимальное количество контекстов, обозначающих именно тщеславие. Таково, например, поучение апостола Павла к Галатам и Филиппийцам: Не бываим тщеславни[44], друг друга раздражающе, друг другу завидяще (Гал. 5:26), ничтоже по рвению или тщеславию[45], но смиреномудрием друг друга честию болша себе творяще (Флп. 2:3). В отличие от более частотного употребления этого слова и однокоренных ему в Синодальном переводе Библии.
Исследователи этой проблемы отождествляют гордость и тщеславие, выделяя тщеславие как первый этап гордости.
Наконец, исследователи проблемы взаимоотношения страстей гордости и тщеславия священноисповедник митрополит Николай Могилевский и священник Владимир Демин считают, что различия между гордостью и тщеславием нет. Так митрополит Николай (Могилевский) пишет: «Что касается последней пары страстей — тщеславия и гордости, то они между собою связаны такой тесной связью, что нет возможности сделать точные разграничения между ними»[46]. Священник Владимир Демин делает интересное заключение: «Эти две страсти так соединены между собою, что… между ними нет почти различия. Тщеславие — это как бы первый период горделивой страсти, когда Божественная благодать стоит еще при дверях нашего сердца, ожидая покаяния и смирения. Гордость — это же второй период той же духовной болезни, когда наклон к духовной смерти делается все больше и больше, благодать Божия отступает, самолюбие становится основой и целью жизни»[47]. Т. е., по сути, исследователи этой проблемы отождествляют гордость и тщеславие, выделяя тщеславие как первый этап гордости.
Рассмотрев виды проявления гордости, будем считать и мы страсть тщеславия первым этапом развития страсти гордости, что не противоречит святоотеческой традиции. К такому же заключению, как видим, позволяет прийти и рассмотрение трудов русских святых отцов, которые не разделяли страсти гордости и тщеславия, используя их в основном их значении как тождественные понятия.
монах Кирилл (Попов)
Ключевые слова: гордость, тщеславие, виды гордости, классификация страстей.
[1]Прп. Иоанн Лествичник отмечает: «Видимую гордость исцеляют скорбные обстоятельства; а невидимую
— прежде век Невидимый». См.: Иоанн Лествичник, прп. Борьба с гордостью // Добротолюбие. 2-е изд. Т. 2. — М., 1895. — С. 551. (О борьбе с восемью главными страстями).
[2]Паисий Святогорец, прп. Страсти и добродетели. Т.5. — Святая Гора, 2010. — С. 80.
[7]Никодим Святогорец, прп. Невидимая брань (Перевод с греческого еп. Феофана). — М.: Типо-Литография Ефимова, 1892. — С. 36.
[8]Николай Сербский (Велимирович), свт. Творения: В 3 кн. Кн. 2: Беседы / Предисл. иером. Игнатия (Шестакова); пер. А. Евстратовой. — М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2010. — С. 234.
[9]Авва Дорофей, прп. Душеполезные поучения и послания с присовокуплением вопросов и ответов на оные Варсонуфия Великого и Иоанна пророка. — Калуга.: Типография Михайлова, 1895. — С. 46.
[25]Варнава (Беляев), еп. Основы искусства святости. Опыт изложения православной аскетики в четырех томах. — Нижний Новгород: Братство во имя святого князя Александра Невского, 2002. — С. 345.
[29] См. указание на это: Варнава (Беляев), еп. Основы искусства святости. Опыт изложения православной аскетики. Т. 1. — Н. Новгород: Изд-во братства во имя св. кн. Александра Невского, 1995. — С. 311-313.
[30]Паисий Святогорец, прп. Страсти и добродетели. Т.5. — Святая Гора, 2010. — С. 101.
[31]Исаак Сирин, прп. Слова Подвижнические. — М.: Правило веры, 1993. — С. 141.
[32]Максим Исповедник, прп. Четыреста глав о любви. Гл. 159 // Добротолюбие. Т. 3. — СТСЛ., 1993. — С. 188.
[33]Алексеев С., свящ. Аскетическое наследие прп. Максима Исповедника. Диссертация на соискание ученой степени кандидата богословия. — Сергиев-Посад, 2008. — С. 89.
[34]Зверев А., диак. Аскетическое учение прп. Марка Подвижника. Диссертация на соискание ученой степени кандидата богословия. — Сергиев-Посад, 2008. — С. 77.
[35]Петр Дамаскин, прп. Исчисление страстей // Его же. Творения. — М., 1993. — С. 213-217.
[36]Творения святого Исидора Пелусиота. — М., 1859. — С. 396-397.
[37]Исидор Пелусиот, прп. Письмо 471. Светлейшему Дорофею // Письма. Книга II. — М., 2001. — С. 111.
[38]Иоанн Златоуст, свят. Толкование на Евангелие от Иоанна. — М.: Сибирская Благозвонница, 2010. — С.134.
[39]Петр (Могила), свт. Православное исповедание Соборной Кафолической и Апостольской Церкви Восточной. — М., 1900. Ч. III. — С. 116-117.
[40]Творения иже во Святых отца нашего Тихона Задонского. Плоть и Дух. Том 5. — М., 2003. — С. 374.
Если бы было смирение,то жизнь наша не являла собой трясогузку не без слез и печали.Как часто к таким трязкам относимся без вопроса:какая страсть доводит нас до житейских бурь,в прямом и переносном смысле?Чаще задаешься вопросом:за что? А-вот за что!Вот за эту самую не исстребляющуюся гордыню,которая появляется так же незаметно,как только, опережающий ее помысел,подумает о добродетели.задача номер один- НЕ ВОЗНЕСТИСЬ,до смертельного падения.Помогай нам,Господи,преодолеть все,что так мешает СМИРЕНИЮ,СМИРЕНИЮ,СМИРЕНИЮ.Аминь.
«БОГ ГОРДЫМ ПРОТИВИТСЯ»: О ГОРДОСТИ ПО ТЕКСТАМ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ
Прежде чем начать разговор о гордости, стоит обратиться к Священному Писанию. Несмотря на то, что в его текстах нельзя найти точное определение этого слова, в них ясно говорится, насколько страшна эта страсть, каков гордый человек и на что он обрекает себя пред Богом и перед людьми.
