О святителе Софронии осталось предание, что он был песнописцем, но его произведения не отличаются яркой дифференциальностью, которая позволила бы отделить их от наследия других авторов. Вместе с тем творчество патриарха открывает оригинальный этап в палестинской гимнографии VII–IX веков.
О святителе Софронии осталось предание, что он был песнописцем, но его произведения не отличаются яркой дифференциальностью, которая позволила бы отделить их от наследия других авторов. Вместе с тем творчество патриарха открывает оригинальный этап в палестинской гимнографии VII–IX веков.



















